Загадка старой водяной мельницы.
В одной из предыдущих статей мы с Вами узнали, как было организовано лесное хозяйство в тверском имении известного лесовода и устроителя парков и оранжерей Леопольда Игнатьевича Шудибиля (1826 г — ок. 1899 г), почетного гражданина г. Гатчина. Обрывки хроники внучки Леопольда Игнатьевича – Александры донесли до нас рассказ ее двоюродного брата — Георгия Фёдоровича Шудибиля.
Напомним, Жорж повествовал своей сестре о своеобразном квадратно-гнездовом методе, который заложил в своих тверских имениях Л.И. Шудибиль. Такой рациональный метод вырубки и восстановления лесов в Тверской губернии практиковался только в его лесной даче, размер которой в настоящее время нам трудно себе представить. На старых картах сохранились забавные названия: урочище Антониха, Кордон Забега, Кордон Дупло. Все эти отметки на карте находятся в гуще лесной дачи Шудибиля, доставшейся по наследству его сыновьям. Как мы помним, Л.И. Шудибиль посадил весь этот лес в чистом поле, скупив за копейки практически лысые казенные земли, а затем кропотливо засаживал свои предварительно распаханные угодья сосновыми и еловыми шишками.
Однако, скорее всего, весьма состоятельный господин одними только заброшенными землями не ограничился и продолжил скупать зеленые рощи, чудом оставшиеся от летописного оковского леса. Помимо Дружной Горки у него здесь было еще одно имение в Пулино. Особенностью подхода Шудибиля к использованию лесных угодий была чрезвычайная бережливость и недопущение каких-либо напрасных потерь и отходов. В дело шло все. Благо, за плечами был колоссальный опыт разведения лесов и деревообработки в Царскосельском уезде под Санкт-Петербургом. И, тем не менее, самому Леопольду Игнатьевичу денег на пенсии конечно хватало, поэтому развитие Дружной Горки и окрестностей для него было скорее хобби и стремлением обеспечить безбедное будущее своих потомков.
В Российском государственном историческом архиве сохранилось дело о выдаче ссуды Петроградско-Тульским поземельным банком сыновьям Л.И. — Федору Леопольдовичу и Леопольду Леопольдовичу Шудибиль под залог имения Тверской губернии Ржевского уезда при селе Дружногорке. Для чего же детям почетного гражданина Шудибиля понадобились деньги?
Ответ на этот вопрос мы нашли на краю Ботвинской трясины. Ну, я так пошутил по аналогии с повестью Артура Конан Дойла – «Собака Баскервилей». Там Шерлок Холмс провел несколько дней в самом центре Гримпинских болот, преследуя не то светящееся в ночи страшилище, не то беглого каторжника. Однако я Вам скажу, что нам добраться до урочища Антониха оказалось не так уж и сложно. Лесная дорога вполне приличная, можно сказать – проезжая, пешком останется идти метров 400. Но зачем?))) Спросите вы.
А для того, чтобы увидеть своими глазами остатки изумительной плотины, до сих пор полностью перегораживающей русло речки Пырошни, услышать пьянящий шелест одинокого лесного водопада.
Для того, чтобы пройтись вдоль отводного канала, выкопанного когда-то, еще в позапрошлом веке для регулировки уровня и сброса лишней воды. По сохранившимся свайным опорам можно представить себе место, контуры, где находилась сама пильная мельница, на современном языке — пилорама. А ведь где-то был еще и завод по изготовлению древесной массы, который перерабатывал те самые отходы основной лесозаготовки?
По данным исследователей водяных пильных мельниц подобная, скорее всего, двухрамная лесопилка могла обрабатывать от 500 до 1000 пятиметровых бревен в год. На самом деле, если даже тысяча таких бревен проходила за год через эту мельницу – это примерно 100 – 120 сорокаметровых елей или сосен. С учетом средней статистики, согласно которой на гектаре зрелого леса может расти 400 — 500 крупных деревьев, получается, что сыновья Леопольда Игнатьевича могли вырубить для своей лесопилки в течение одного года где-то четверть гектара спелого леса, может быть – половину гектара. Взяв за основу хронику внучки Александры, согласно которой вся дача была разделена на 60 квадратов, и каждый год вырубался строго один из них, у нас получается, что большую часть сосенок и елочек при Шудибилях миновала встреча с топором. Ведь если сложить площадь изъятого у Л.Л. Шудибиля (последнего собственника имения) в 1925 году оставшегося лесного участка в 180 гектар с неизвестным нам пока размером проданного участка его брата (но вероятнее всего, дача была поделена пополам между братьями), мы бы получили общий размер лесной дачи до 400 гектар. А проверим мы с Вами эти расчеты под Новый год, когда из архива придут копии другого дела, из которого следует, что после трагического ухода из жизни в 1909 году Федора Леопольдовича часть долга банку была переведена на почетного гражданина города Риги Вильгельма Людвиговича Керковиуса по «купленному им участку земли из имения господ Шудибиль Тверской губернии Ржевского уезда Пыжовской волости, деревня Пруды (Дружногорская дача), пустошь Забеги». Наверняка в деле будет указана площадь передаваемого участка.

Деловая элита Селижаровского края в начале XX века.
Итак, у нас появилась новая интересная фамилия земле-, а точнее лесовладельца дореволюционного селижаровского края. Кто же такой, этот господин К…с?
Открываем книгу Боханова А.Н. «Деловая элита России 1914 г.» читаем: Керковиус В.Л. — Член правления Рижского коммерческого банка. Директор Рижского общества «Текстиль». Понятно, небедный человек, мог себе позволить что-то купить. Однако, в заголовке дела из Петроградско-Тульского поземельного банка четко написано – почетный гражданин, а это звание было наследственным.
Идем дальше. В ратуше города Риги сохранилось уникальное собрание живописи. Все картины в этой коллекции — портреты. Портреты рижских градоначальников ХХ и XXI веков.
Открывает эту галерею портрет Людвига Вильгельма Керковиуса, торговца Первой гильдии и первого мэра Риги в истории. Во время его правления с 1890 по 1901 в Риге было сделано очень много для расширения и благоустройства города, увеличилась численность населения (но в принципе, как и во всей Российской Империи в этот период времени наблюдались сумасшедший baby boom и первый мощный приток населения в города).
При Людвиге Вильгельме был построен новый понтонный мост через Даугаву (Западную Двину), был основан нынешний латвийский Национальный театр. Необходимо также упомянуть, что Керковиусы были главными спонсорами строительства и Второго городского театра (по проекту архитектора Августа Рейнберга), который был открыт к 700-летнему юбилею города Риги. «Первым» в Риге в то время считался немецкий театр, а с 1902 года до начала Первой мировой войны в здании, построенном на средства Л. Керковиуса, выступал единственный в Риге (и вообще в Лифляндской губернии) самостоятельный профессиональный русский театр. После своей смерти Керковиус завещал Риге многое из своего имущества, и в том числе собрание живописи.
Так вот, сын известного рижского предпринимателя немецкого происхождения, политика, крупнейшего мецената, первого в истории мэра города Рига, наследник звания «Почетный гражданин города Риги» — Вильгельм Людвиг Керковиус и стал новым владельцем Кордона Забеги, что находится примерно в десятке верст от Осташковско-Бельского тракта и в 40 верстах от Селижарова посада. Кроме обладания наследственными званиями В.Л. оказался еще и владельцем гончарного завода, основанного в 1892 году и стекольного, основанного в 1899 г. В бутылки его производства разливали преимущественно знаменитый рижский Бальзам и другие крепкие настойки.
Завод глиняных изделий «Керковiусъ & Ко» («Kerkovius & Co”) кроме пищевой посуды производил также дренажные трубы и посуду для химических продуктов. Факт продажи части селижаровского леса именно рижским предпринимателям также зафиксировала внучка Л.И. Шудибиля – Александра Пальгунова в своей семейной хронике. Так что у нас есть подтверждение сразу из двух источников.
Вот такие необычные люди были в доле с нашими селижаровскими лесоводами и лесопромышленниками, братьями Шудибиль. Причем, Вильгельм Людвигович был тоже не совсем чужим человеком в деревообработке. Дело в том, что еще дед Вильгельма владел крупным деревообрабатывающим предприятием в Лифляндии, на котором начинал свою трудовую деятельность будущий известный благотворитель, отец Вильгельма – Людвиг Керковиус. Таким образом на селижаровской земле произошло внедрение передовых на начало XX века технологий по переработке древесины для Тверской губернии, да и России в целом, и у этого события была серьезная историческая основа.
Место в урочище Антониха очень живописное. Река, старый бревенчатый мост, пойменные луга, желтеющие к осени чашечки кувшинок. Заботливо прибитый лесником к осине домик для болотной совы. И тихий шелест, журчание Пырошни, пробивающей себе путь через искусственный рубеж из утрамбованной глины, камней и старых бревен. И много, много грибов! Вот такая получилась прогулка.
P.S.
Когда статья уже была практически закончена, из недр всемирной паутины на меня вдруг выскочила книга киевского издательства Товарищества Л.М. Фишъ от 1913 года «Фабрики и заводы всей России».

В разделе «Фабрики древесных и картонажных масс, и изделий из них» под номерами 24236 и 24237 обнаружились: фабрика бумажной, древесной массы и целлулозы потомственного почетного гражданина Москвы, известного не только в России, но и в Европе торговца бумажными изделиями, именем которого уже в СССР было названо село, в котором он основал свою фабрику, так вот — фабрика Товарищества Михаила Гаврииловича Кувшинова, а рядом с ним – маленький заводик древесной массы, на котором трудились всего 17 рабочих, расположенный в селе Калинкино Тимофеевской волости Ржевского уезда, владельцем которого значился Леопольд Леопольдович Шудибиль. Как видно на карте Ржевского уезда, свою продукцию Шудибили вероятно старались продать подороже, так как логистическая цепочка явно тянулась через Ржев в Москву. Получается, что на Пырошне только получали щепу, а варили ее и готовили из опилок бумажную массу где-то уже подо Ржевом, после чего городские модницы заботливо оклеивали свои спальни в разноцветные пестрые обои, а их мужья увлеченно решали кроссворды, даже не подозревая, из каких опилок сделана их утренняя газета.
А больше всего нас порадовало даже не удачное завершение очередной экспедиции, не раскрывшаяся нам очередная картина из прошлого о том, как росло и развивалось маленькое лесное хозяйство скромных сельских тружеников, а то, что «Шудибилев лес», восстановленный заботливым хозяином, продолжает жить и сегодня, маня своей благостной тишиной под кроны столетних елей. И развалины водяной мельницы как-будто перенесли нас на 140 лет назад под звуки хлопающего и скрипящего от напора воды колеса и конского ржания. Спасибо Шудибилям за мельницу и за лес, и за многое другое, что нам предстоит еще найти в гуще завалов столичных архивов!

Автор статьи Образцов Андрей Сергеевич краевед-любитель, внутренний турист и блогер.